– Вы имеете в виду другие причины?

– Да!

– Досье?

– О господи! Конечно, досье!

– Вы не можете так поступить! У вас есть необходимые доказательства, чтобы привлечь Гувера к суду. Пусть предстанет перед судом и выслушает приговор страны… Ведь есть же законы!

– Есть досье… Те, кто осмелится на какой-либо шаг, будут скомпрометированы… И сделают это те, кто предпочтет выжить, а не бороться…

– Значит, вы сами не лучше, чем он.

– Вы лучше, чем он, – спокойно сказал Ченселор.

– Всем сердцем и душой мы верили в то, что лучше! – воскликнул Сент-Клер, оправившись от шока и постепенно приходя в себя. – Я не могу поверить во все это. Оказывается, я не знал Варака, не понимал, что им руководило.

– Не надо так говорить о нем, – холодно заметил Питер. – Я презираю этого человека, но он отдал за вас жизнь. Это вы ввели его в заблуждение.

– Неправда! Никогда!

– Так было все время. Варак был тем самым Лонгвортом, который проник в здание ФРБ в ночь убийства Гувера. Он изъял досье и передал их вам.

– Да, досье от «А» до «L». Этого мы и не отрицали. Они были нами уничтожены.

Но досье от «М» до «Z» пропали, и до сих пор неизвестно, у кого они.

– Все не так! Варак действительно думал, что они пропали, а вас это устраивало.

– Вы сошли с ума, – прошептал Сент-Клер.

– В ту ночь вместе с Вараком были еще два человека. Один из них или оба очистили и подменили папки или сложили их вместе, а возможно, они просто солгали, что часть досье отсутствует. Дело обстояло именно так. Вы знали, что Варак не пойдет ни на какие компромиссы в вопросе о досье, поэтому решили его обмануть.

– О нет, вы ошибаетесь! – замотал головой Сент-Клер, и лицо его исказилось от мучительных переживаний. – Признаю, что ваша версия выглядит правдоподобно и даже остроумно, но в действительности все обстояло иначе.

– Оба этих человека исчезли. Их имена вымышленные, всего лишь прикрытие. Установить их личности невозможно.

– Так было сделано совсем по другой причине. Убрать Гувера было необходимо. Однако общественность не потерпела бы даже намека на еще одно политическое убийство. Воцарился бы хаос, что позволило бы дорваться к власти фанатикам, готовым отбросить все конституционные принципы. Мы не могли оставлять следы, поверьте мне.

– Вы все время лгали, лжете и теперь! Я не верю ни одному вашему слову. Вы меня не убедите.

– И все-таки надеюсь, мне это удастся, – после небольшой паузы задумчиво сказал Сент-Клер. – Сначала я попытаюсь объяснить вам, почему мы были вынуждены это сделать. Я вверяю в ваши руки мою жизнь, все, за что я боролся в течение пятидесяти лет…

– Сначала объясните, почему был убит Гувер, – резко прервал его Питер.

– Гувер превратился в настоящего властелина ФБР, а само бюро стало правительством в правительстве. Не существовало даже строгого порядка подчиненности должностных лиц. Бюро представляло собой организацию с аморфной, очень неопределенной структурой. И Гувер стремился сохранить такое положение. Он допускал серьезнейшие нарушения законности. Никто не знает, как далеко зашел бывший директор ФБР, но имеется достаточно доказательств, что он не останавливался и перед убийством. Известны случаи шантажа. Обо всем этом в Белом доме знали.

Уже одного этого достаточно, чтобы считать наше решение оправданным. Однако были и другие соображения, сделавшие его окончательным и бесповоротным. На базе ФБР возникла своеобразная организация, вернее, группа с весьма неопределенной субординацией. Вокруг Гувера сгруппировались порочные, беспринципные люди, которые всячески обхаживали его, льстили, делали вид, что боготворят. На самом же деле они преследовали одну-единственную цель – завладеть досье Гувера. Располагая ими, они получили бы возможность установить контроль над всей страной. Необходимо было убрать Гувера до того, как эти люди и директор бюро сумеют договориться. – Сент-Клер замолчал. Было заметно, что он устал и его терзают сомнения.

– Я не могу согласиться с вашими доводами, – сказал Питер, – но многое мне стало понятно. А теперь объясните, как вы собираетесь вверить мне дело всей вашей жизни.

– Я верю в способность человека в напряженнейшие моменты интуитивно чувствовать правду, какой бы она ни была. Сейчас такой момент наступил. Лишь двое во всем мире знали подробности убийства Гувера – человек, разработавший план покушения, и я. Один из двоих уже мертв. Он умер у вас на глазах. В живых остался только я, а план покушения – мой последний довод. Любая стратегия, разработанная человеком, несовершенна, всегда найдутся какие-то изъяны. Надо лишь знать, где их искать. Я расскажу вам, в чем состоял наш план, и это будет моя последняя попытка убедить вас. Раскрывая план, я не только вверяю вам свою судьбу, но и выношу на ваш суд дело всей моей жизни. И для меня не так важно, сколько мне осталось жить, как то, сумеете ли вы понять меня и правильно распорядиться полученными сведениями. Вы согласны? Вы позволите мне попытаться убедить вас?

– Я вас слушаю.

История, которую рассказал Сент-Клер, повергла Питера в смятение. Посол оказался прав: Ченселор действительно интуитивно почувствовал, что ему не лгут, и убедился, что Гувер и в самом деле был убит. Сент-Клер не назвал никого, кроме Варака, но при желании личность каждого участника акции нетрудно было установить.

В группу, осуществлявшую покушение, входили несколько человек. Актриса, муж которой стал жертвой маккартизма. Два специалиста в области электроники и телеперехвата. Один из них был к тому же метким стрелком. Агент английской разведки, о котором было известно, что во время берлинского кризиса он работал в тесном сотрудничестве с Советом национальной безопасности. Хирург-американец, в прошлом социалист, вынужденный эмигрировать и проживающий в настоящее время в Париже. Его жена и сын погибли в автомобильной катастрофе. Их машина столкнулась с машиной ФБР, когда агенты вели за ними незаконную и несанкционированную слежку.

Полученных Питером сведений было достаточно, чтобы при желании разыскать каждого из этих людей. Сам же план, включая ловкое использование имени советника президента, можно было назвать выдумкой гениального ума. Вот почему Рамирес заявил Ченселору: «Вскрытия не было. Указание с Пенсильвания-авеню, 1600. Из Белого дома… Они его убили, а если даже и не они, то думают, что они. Они считают, что кто-то из них или организовал, или осуществил убийство». Да, Варак действительно был поразительно умен.

Измученный Сент-Клер закончил свой рассказ словами:

– Теперь вы верите, что я сказал вам правду?

– Пока да. Но я хотел бы задать вам еще один вопрос. Если я почувствую ложь, тогда и все остальное тоже ложь. Согласны?

– Согласен. Вы не услышите лжи…

– Что означает Часон?

– Не знаю.

– Видимо, это не столь важно?

– Наоборот, Варак называл его ловушкой. Он был убежден, что Часон – ключ, с помощью которого можно узнать, кто из членов Инвер Брасс нас предал.

– Объясните, пожалуйста.

Сент-Клер глубоко вздохнул.

– Вся эта история связана с Макэндрю. В свое время он командовал войсками, сражавшимися в районе Часона, и там произошло что-то такое, что дискредитировало его как командира. После этого и появились слова: «Макнайф, убийца из Часона». Наши войска понесли огромные потери. Ответственным за это был Макэндрю. Его вина была установлена, и на этом можно было закончить расследование, но Варак полагал, что его надо продолжить. У него было такое ощущение, что за всей этой историей скрывается что-то связанное с женой Макэндрю.

– Известно ли вам, каков был состав войск, сражавшихся под Часоном?

– Состав?

– Расовый состав… – Ченселор внимательно следил за выражением лица старого дипломата.

– Вот уж не знал, что наши войска имеют «расовый состав».

– Предположим, я сообщу вам, что данные о потерях под Часоном – один из наиболее строго охраняемых секретов Пентагона. Сотни людей убиты или числятся пропавшими без вести. Уцелели тридцать семь человек, из них шестеро – невменяемы. Остальных разместили в тридцать один госпиталь для ветеранов. Они разбросаны по всей стране. Это вам о чем-нибудь говорит?